| 25.11.2008 |
“…Спасти хотя град свой от кровопролитныя брани, миротворный отче, явился еси прославляющему тя архипастырю Иоанну…” (Из акафиста святителю Софронию).
Множество великих и малых тайн сокрыто на наших погостах. Сокрыто от глаз человеческих землёй и временем до Страшного Суда Божия. Но не закрывается книга каждой жизни перед Очами Божьими, и нет в ней ничего утаенного…
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Начало пути
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Князе-Владимирский мужской монастырь
Биография архипископа Иоанна (Смирнова). Епископская хиротония
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Прощание с Князе-Владимирским монастырем
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Архиепископ
Рассказы старожилов. Владыка Ювеналий
Нина Пономарева / содержание
Эта светлая детская могилка всегда притягивала к себе. Высокий бугорок, покрытый зелёной травой, за простой деревянной оградкой, величественный, как мне казалось тогда, какой-то родной и радостный деревянный крест с закруглёнными крестовидными концами, покрашенный светло-голубой краской, возвышался над нею, как победное знамя Воскресения Христова. И в то же время всё здесь было овеяно тихой и светлой грустью о детской ушедшей душе… Я любила молиться возле этой могилки. Здесь была погребена девочка Нина Пономарева десяти лет от роду. Дочь иркутского, известного всем протоиерея Николая Пономарева(1).
Я пришла в храм в конце 60-х годов, когда Иркутско-Читинской епархией управлял архиепископ Вениамин Новицкий, и хорошо помню эту могилку возле памятника Шелихову за алтарем Иркутского Знаменского кафедрального собора (теперь женского монастыря), но уже после отъезда Владыки Вениамина (не помню в каком году) она бесследно исчезла, а перед этим произошел небольшой эпизод, который сокрыл для меня судьбу этой могилки.
В то время многие батюшки и миряне любили прогуливаться вокруг церкви, особенно по вечерам после службы. Шли с молитвой, обходя храм как бы крестным ходом, или с духовной беседой.
И в тот теплый летний вечер мы с моей названной крестной, секретарём Владыки Вениамина, Людмилой Георгиевной Волчатовой, тоже прогуливались вокруг церкви, о чем-то беседуя. Мы несколько раз обошли храм и не заметили, что уже достаточно поздно и стало быстро темнеть. Когда же в очередной раз поравнялись с могилкой Ниночки Пономаревой, обе внезапно услышали протяжный глухой детский стон, который как бы исходил из глубины земли. Нам даже показались угрожающие и в то же время скорбные и жалобные интонации в этих звуках. Мы очень испугались, но не показали друг другу вида, а ускорили шаг и поспешили поближе к свету. И только потом, уже возле входа в церковь, поделились своими впечатлениями. Оказалось, мы одновременно слышали одно и то же. Тогда мы решили, что нарушили ночной покой детской души того ребёнка, который здесь погребён. Но, может, это было предупреждение о будущих испытаниях, о скорой судьбе этой могилки или же просто чья-нибудь шутка?! Тогда я сама не совсем ещё вышла из детского возраста и после этого случая не стала ходить вокруг храма – боялась.
А через некоторое время могилочка Нины Пономаревой бесследно исчезла. Исчезла неизвестно когда и куда. Скорее всего ее просто стерли с лица земли, не произведя никакого перезахоронения…Подумаешь, какой-то младенец, и рядом с Шелиховым. Хрущевская оттепель все ещё продолжалась.
Во время одной из таких прогулок вокруг храма Людмила Георгиевна рассказала мне о том, что здесь, на территории Знаменского монастыря, “тайно погребен великий святой старец – Иркутский архиепископ Иоанн Смирнов”. Но об этом она говорила под большим секретом, предупреждая, чтобы я никому не смела проговориться. А когда я спросила, где его могилка, она неопределенно указала рукой за алтарь храма, ближе к просфорной: “где-то здесь …”. Тогда я постеснялась переспрашивать. Так это место и осталось для меня неизвестным. Но, я знала, что он здесь, и иногда обращалась к нему с молитвой …
Проходило время. Бури и волнения житейские многое стирали из памяти. Но неугасимым светом издалека тех дней тихо сияла в моей памяти детская могилка Ниночки Пономаревой, которая для меня всегда была связана с памятью и тайной погребения Преосвященного Иоанна Смирнова архиепископа Иркутского.
К сожалению, с его именем знакомы немногие. Хотя верующие всегда вспоминают архиепископа Иоанна, когда читают прекрасный, поэтический акафист Святителю Софронию (Кристалевскому), третьему епископу Иркутскому.
Особая духовная связь скрепляла Владыку Иоанна – последнего Иркутского архиепископа царской России, горячо любившего свой город, и его святого предшественника - последнего Иркутского Святителя, “принесшего себя в умилостивительную жертву за град”, как говорится в акафисте, огненным столпом “любве неугасимыя”, возженного Богом во тьме российского безвремения.
Святитель Софроний / содержание
Святитель Софроний был причислен к лику святых в 1918 году, в то время, когда архиепископ Иоанн управлял Иркутской епархией. Но еще будучи викарным епископом, Владыка Иоанн дважды - 18 марта и 19 июня 1909 года - участвовал в освидетельствовании мощей Святителя.
Он всегда очень трепетно и с большим благоговением относился к его светлой памяти. При вступлении на архиерейскую кафедру 16 февраля 1916 года он долго молился в пещере у гроба Святителя и ставил свечи.
Но ровно через год с небольшим 18 апреля 1917 года в этой самой пещере, которая находилась в придельном храме Казанской Божией Матери Богоявленского собора, произошла страшная трагедия - по неизвестной причине сгорел гроб и нетленные мощи Святителя Софрония. Прибывшие в 5 часов утра на место происшествия чины пожарной команды во главе с брандмайором вскрыли пол над подземной комнатой, и перед их глазами предстала ужасающая картина: обгоревшие балки перекрытия, обугленные кости Святителя … Но из-за политической нестабильности в городе причины пожара так и не были установлены.
На следующий день после трагедии, 19 апреля, архиепископ Иоанн Смирнов сказал следующее: “Честные кости сего Святителя, собранные после пожара на месте его упокоения, будем хранить, как драгоценную святыню, как некоторый залог и знамение того, что он не окончательно нас оставил своим присутствием и ходатайством пред Богом. Что он и ныне может оказывать нам свою помощь и заступление в различных обстоятельствах”.
Обгоревшие останки Святителя после освидетельствования особой комиссией были благоговейно вложены в специальный ковчежец. А впоследствии – в раку.
Но это промыслительное, непостижимое человеческому уму, скорбное событие, по слову архиепископа Иоанна, нисколько не умалило почитания Святителя. Наоборот, почитателей становилось все больше. Увеличивалось и число свидетельств о чудесных знамениях от его мощей, и число панихид, которые служили у ковчежца с его останками. Осуществлялся сбор пожертвований на икону, ковчежец и раку. Не только из Сибири и Иркутской области, но и со всей России приходили многочисленные подписные листы с просьбой о скорейшем прославлении Богоизбранного Иерарха.
В том же 1917 году по постановлению 49-го Епархиального съезда Иркутской епархии Высокопреосвященным Иоанном было возбуждено ходатайство пред Святейшим Синодом о всеобщем прославлении Святителя Софрония. Вопрос о его канонизации, начиная с 1909 года, уже неоднократно поднимался не только в Иркутске, но и в других соседних епархиях Восточной Сибири. И это ходатайство Владыки Иоанна, несмотря на сложную политическую обстановку в стране, оказалось завершающим.
Архиепископом Иоанном были подготовлены материалы по канонизации, составлена отдельная брошюра “Явления благодатной помощи Святителя Софрония, 3-го епископа Иркутского”, в которой содержалось описание 65 чудес, проверенных особой комиссией (всего чудес, только записанных и проверенных еще до канонизации Святителя, насчитывалось шестьдесят восемь), находились листы с подписями свыше 18 000 тысяч лиц, выражающих твёрдую уверенность в том, что воистину “приспело время всецерковного прославления Святителя Софрония”. В брошюру входили свидетельства врачей Клевезаля и Волобуева о некоторых наиболее ярких случаях чудесных исцелений по молитвам Святителя, на основании показаний, данных под присягой.
Не один раз являлся архиепископу Иоанну Святитель Софроний. Когда, например, указывая на свой гроб, сказал: “Гроб сей ветхий непотребен ми есть”, предсказывая этим “самовозгорание мощей и гроба”, “самоприношение во умилостивительную жертву за град” Иркутский, как сказано в акафисте. А также явился ему в сонном видении со словами: “Мужайся!”, ободряя на труды по канонизации, которые были сопряжены с большими препятствиями.
Это произошло тогда, когда в грозное военное лето 1918 года был назначен день (30 июня ст. ст.) прославления новоявленного святого.
Но вслед за назначением даты празднования в адрес Патриарха и Святейшего Синода поступила записка от причта Иркутского кафедрального собора с просьбой – в виду серьёзных политических и экономических причин перенести празднование в честь Святителя Софрония на другое, более отдаленное, благоприятное время – 8 октября. Перечислялись следующие причины: нехватка богослужебной утвари, свечей, масла, вина, муки, не было икон Святителя… Страна находилась в состоянии гражданской войны, и как писали клирики Иркутска: “Новая власть в лице комиссаров устройства торжества в ближайшее время находит неудобным. И, наконец, в городе в настоящее время крайне напряженная обстановка вследствие движения Белой Армии с Дальнего Востока. Во что это выльется через месяц-другой, сказать трудно”.
Аргументы были настолько вескими, что Патриарх Тихон дал согласие на перенесение срока прославления Святителя Софрония на более благоприятное мирное время. И только по настоянию Владыки Иоанна, который исполнял напутствия Святителя Софрония, торжества состоялись 30 июня, т.е. в назначенный срок. Празднование проходило на второй день после свержения власти Советов. Белая Армия вступила в Иркутск. И этот день, на удивление всем, прошел в полной мирной тишине – ни единого орудийного выстрела не прозвучало в городе. Это был явный знак, укрепляющий в людях веру в молитвенное заступление Святителя Софрония.
Архиепископом Иоанном была составлена служба с тропарем Святителю Софронию, утвержденная весной 1918 года на второй сессии Освященного Собора Православной Российской Церкви под председательством Святейшего Патриарха Тихона.
По просьбе общего собрания прихожан, о которой 29 мая 1918 года архиепископ Иоанн сообщил Патриарху и Священному Синоду, рака с честными останками новоявленного Угодника Божия была поставлена в старом Богоявленском соборе, “где с именем его связано много воспоминаний и благодатной помощи”.
В 1918 году по благословению Владыки Иоанна один из приделов Богоявленского собора - недействующий придел Иоанна Предтечи - решено было переоборудовать и переименовать в придельный храм в честь Святителя Софрония, а в нем поставить раку с мощами(2) новоявленного святого.
Когда начались работы, начались и трудности. Восстанавливался иконостас, расписывались стены, изготавливалась утварь… Но работы шли крайне медленно – средств не хватало. А кроме того новым властям чрезвычайно не нравилось все то, что было связано с именем и прославлением Святителя Софрония. Слишком это поднимало народный дух, укрепляло православную веру. Политическая обстановка была сложной, и власти при каждом удобном случае старались чинить препятствия.
К сожалению, архиепископу Иоанну при жизни так и не удалось увидеть Софрониевский придел достроенным и освященным. Придел достраивался уже в 1919 году его преемником викарным епископом Зосимой Сидоровским.
А многострадальные мощи Святителя Софрония недолго почивали в Богоявленском соборе, который был закрыт в 1930 году. Ковчежец с мощами Святителя Софрония перешел в юрисдикцию обновленческой “Живой церкви”, и его перенесли в церковь Владимирской иконы Божией Матери, которую новые власти объявили соборной.
В 1938 году по просьбе общины верующих горсовет принял решение: живистскую соборную церковь закрыть; помещение (Владимирского) собора передать медицинскому институту под студенческий клуб, останки архиерея Софрония временно перенести в кладовую спецотдела городского Совета (!) 
Что произошло после этого и какова дальнейшая судьба мощей Святителя, неизвестно. Архивных документов, указывающих на место захоронения, ни на одном из иркутских кладбищ и не обнаружено…
Но народная молва бережно хранит предание о том, что православные люди Иркутска не отдали на поругание святые останки своего небесного Покровителя. Спасая от “заботы” городского спецотдела, ковчежец с мощами тайно перенесли в безопасное, святое место и тайно захоронили. И только немногие знали об этом…
Когда-то я сама слышала о том, что ковчежец с мощами погребен на груди давнего друга и земляка Святителя Софрония – преподобного архимандрита Синесия (Иванова), настоятеля Вознесенского мужского монастыря… Но где это погребение..?
Дальнейшая судьба мощей Святителя Софрония покрыта туманным покровом тайны, также, как и судьба места упокоения его последователя – “прославившего его сопрестольного Владыки Иоанна.
Всего два с лишним года – с 21 января 1916 по 3 декабря 1918 – управлял самостоятельно Иркутской епархией архиепископ Иоанн Смирнов. Но совсем нелегкое время правления выпало на его долю. Много тяжелых испытаний пришлось ему пережить. Это был его крестный подвиг, уготованный ему в конце жизни. А перед этим были долгие, мирные годы, прожитые в царской России, годы труда и духовного становления.
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Начало пути / содержание
Архиепископ Иоанн (в миру Федор Иванович Смирнов) родился 29 декабря 1857 года в селе Полом Ардатовского уезда Симбирской губернии в семье бедного церковного причетника. Когда Федору едва исполнилось шесть лет, его мать умерла, и отец привел в дом мачеху…
С ранних лет отрок Федор мечтал стать иноком, он любил слушать и читать жития святых, которые возгревали в его детской душе живую веру и стремление к иноческим подвигам.
Первичное образование получил в Алатырском духовном училище, затем в Симбирской духовной семинарии, которую закончил в 1880 году с отличием – первым студентом выпуска. И, как первый студент, за казенный счет был отправлен на учебу в Московскую духовную академию.
При переводе на четвертый курс Федор Смирнов написал сочинение на тему “Критический обзор воззрений, существующих в русской литературе, по вопросу о том, что такое римское католичество”. И совет академии признал его достойным степени кандидата богословия.
После окончания обучения 12 сентября 1884 года будущий архиепископ был назначен на должность преподавателя Харьковской духовной семинарии по кафедре Священного Писания – именно этот предмет он всегда любил более всех остальных.
6 апреля 1885 года на торжественном собрании Харьковской духовной семинарии, посвященном тысячелетию со дня кончины славянского первоучителя Святителя Мефодия, молодой преподаватель Федор Иванович Смирнов произнес речь на тему: “Свв. Кирилл и Мефодий в своих трудах по переводу Священного Писания на славянский язык”. Эта речь была отмечена знаменитым Харьковским архиепископом Амвросием, а затем напечатана в богословском журнале “Вера и Разум” (апрель – май 1885 г.).
Затем последовал ряд перемещений: 20 декабря 1885 г. переведен преподавателем русского и славянского языков в Витебское духовное училище; 12 ноября 1886 г. - на должность преподавателя обличительного богословия, истории и обличения русского раскола и местного сектантства.
Наконец, приказом обер-прокурора Священного Синода от 16 октября 1889 г. он был назначен преподавателем Священного Писания в Вятскую духовную семинарию, где прослужил около 14 лет, сначала преподавателем, а затем с 22 августа 1901 года инспектором.
Кроме преподавательских обязанностей Смирнов исполнял еще и обязанности члена Вятского уездного отделения училищного совета и секретаря правления семинарии.
За это время, время учебы и работы в учебных заведениях, кипучий круговорот житейского моря направил течение жизни Федора Ивановича Смирнова совсем в другое русло. Познакомившись с воззрениями, которые господствовали в литературе и в жизни, он оставил свое желание стать иноком и пошел светским “пространным” путем. Думал он уже и о мирном благополучии в кругу семьи… Но Господь не оставлял Своего избранника и судил совсем иное.
По промыслу Божию случилось так, что ему понадобилось заняться изучением одного вопроса, касающегося Апостола Евангелиста Иоанна Богослова. А для этой цели он должен был несколько раз перечитать его Апокалипсис.
Чтение и изучение этой священной книги произвело в нем глубокую перемену. Ему открывалось истинное призвание. И еще не закончив своего исследования, будущий Владыка Иоанн Смирнов твердо решил оставить мирскую жизнь и сделаться иноком, о чем немедленно сообщил своему правящему епископу.
И вот 22 сентября 1901 года он был пострижен в монашество с именем Иоанн, в честь Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова.
26 сентября он был рукоположен во иеромонахи с возложением на него набедренника. А 24 апреля 1902 г. за заслуги по духовному ведомству награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым.
Через два года 31 июля 1903 года иеромонах Иоанн, инспектор Вятской семинарии, был назначен настоятелем Иркутского Князе-Владимирского монастыря и заведующим церковно-учительской семинарии с возведением в сан архимандрита, что и было совершено 15 августа 1903 года Преосвященным Варсонофием, епископом Глазовским, викарием Вятской епархии.
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Князе-Владимирский мужской монастырь / содержание
Иркутский Князе-Владимирский мужской монастырь с прибытием новоначального настоятеля архимандрита Иоанна Смирнова фактически только начинал свое существование: в юном монастыре еще не было иноков, а в церковно-учительской семинарии – штатных преподавателей. А кроме того обитель и семинария имели громаднейший долг – вот что досталось новоначальному о. архимандриту Иоанну. Тяжело болело его сердце из-за этих нестроений. Больших трудов стоило ему постепенное благоустройство внутренней школьной и монастырской жизни.
Но, благодаря помощи Божией и неустанной заботе о. настоятеля, жизнь в монастыре и семинарии постепенно входила в свое русло. В семинарии появились штатные преподаватели, и дело обучения и воспитания улучшилось.
В монастыре же о. архимандрит прежде всего собрал монастырскую братию, достаточную для молодого монастыря, и распределил послушания – труды по монастырю и семинарии. Так, о. игумену он поручил заведывание ризницей и хозяйством монастыря; иеромонаху – преподавание дидактики и педагогики в семинарии; иеродиакону – заведывание хозяйством семинарии, а нескольким послушникам, в том числе двум воспитанникам семинарии, разные мелкие послушания. Он же сам преподавал в семинарии Священное Писание.
В монастырском храме стали совершаться ежедневные, торжественные богослужения при участии правильно организованного хора учащихся семинарии, привлекая все больше и больше молящихся.
Не сразу, а по частям уплачивались долги семинарии. А по мере их уплаты улучшалось содержание воспитанников. Число стипендиатов все больше увеличивалось. Была улучшена библиотека семинарии; вновь открыты библиотеки в образцовой школе и монастыре; организованы рисовальные и столярные классы с большими удобствами и приспособлениями. При монастыре существовала богадельня, в которой всегда призревалось около десяти человек.
Для учителей семинарии предоставлялись отдельные квартиры с готовым отоплением и освещением. Но так как помещений в семинарских зданиях не хватало, под квартиры учителей был отдан двухэтажный причтовый дом, где на местные деньги в помещениях для преподавателей была заведена приличная мебель.
В нижнем (подклетном) этаже монастырской Князе-Владимирской церкви на средства Агриппины Андреевны Литвинцевой, сестры строителя храма Василия Андреевича Литвинцева, погребенного там же, в нижнем этаже, был отстроен и освящен придел во имя св. мученицы Агриппины. Украсившие его иконы были заказаны в Киеве с образов Киевского Владимирского собора.
Обе церкви, как верхняя, так и нижняя, отличались хорошей живописью, были снабжены добротной утварью, имели приличную ризницу; служба в храмах в праздничные дни совершалась образцово – пели два хора певчих, читали избранные чтецы, в алтаре прислуживал штат учащихся семинарии. Все это производило на богомольцев очень приятное впечатление, и храм пользовался у них успехом, несмотря на отдаленность.
На основании духовного завещания строителя монастыря и указов Св. Синода в 1906 году архимандритом Иоанном, хорошо изучившим жизнь монастыря и семинарии, был составлен Устав для Иркутского Князе-Владимирского монастыря и содержимой при нем церковно-учительской семинарии.
Много времени и внимания уделял архиепископ Иоанн и канцелярской работе совета семинарии, самолично составляя многочисленные журналы заседаний и почти все исходящие бумаги. Он хотел привести церковно-учительскую семинарию в цветущее состояние. Мечтал об открытии миссионерского дополнительного класса и о преобразовании семинарии в церковно-учительский институт. Но Промыслом Божиим ему было определено иное, высшее служение Церкви и Отечеству.
Конечно, архимандрит Иоанн никогда не останавливался только на внешнем благоустройстве школы и обители. Прежде всего его заботило благоустройство внутреннее, духовное состояние его подопечных: усовершенствование нравов, характеров и христианских убеждений питомцев семинарии. Его заботило, какими людьми вступят в жизнь выпускники духовной школы. И для этой цели он не жалел ни трудов, ни средств, ни времени.
Архимандрит Иоанн жил интересами семинарии и монастыря. Все учебные дни он проводил в стенах семинарии. Отец настоятель отдавал своим питомцам все, что имел: свою любовь, свои познания, силы и время… И труды его не были напрасны. Господь видимо благословил их Своим небесным благословением.
Когда наступил тревожный 1905 год – бурный период беспорядков и забастовок, которыми были охвачены все средние учебные заведения города, в церковно-учительской школе иркутского Рабочего предместья было спокойно – ее питомцы почти в полном составе остались верными сынами Церкви и Отечества. Их хранил молитвенный покров Князе-Владимирского монастыря и его настоятеля – заведующего школой и семинарией, который пользовался среди учащихся большим авторитетом.
Зато сколько нападок и оскорблений пришлось перенести архимандриту Иоанну за свое твердое стояние в Православии и любовь к Отечеству от безбожной “передовой” печати, изливавшей на него свой ядовитый поток клеветы и ненависти!
Но все это окупалось любовью и признательностью его верных питомцев. Среди них были и такие, которые, увлекшись либеральными веяниями, раньше времени покидали учебное заведение. Но впоследствии понимали свои ошибки и раскаивались. Многие из них по рекомендации о. настоятеля получали хорошие места и присылали ему свои благодарственные письма.
Для монастырской же братии он был воистину духовным отцом и наставником, который своим личным подвигом труда и благочестия служил для них живым примером христианской богобоязненной жизни.
Когда зимой 1904 года началась война с Японией и в Иркутск стали привозить раненых воинов, Князе-Владимирский монастырь, управляемый архимандритом Иоанном, принял страждущих под свой кров. Многие монастырские здания были безвозмездно отданы Красному Кресту под госпиталь. До 100 человек раненых находились в монастырских помещениях в течение года. Сама же братия ютилась в это время в подвальном этаже храма, который был специально переоборудован под жильё.
Здания церковно-учительской семинарии также безвозмездно были отданы Красному Кресту – в них с апреля до сентября 1905 года находился другой военный госпиталь. Сюда привозили больных воинов, страдавших глазными болезнями. И также бескорыстно монастырь служил своим страждущим братьям, ежедневно совершая для госпиталей все необходимые требы.
Кроме должности настоятеля монастыря и заведующего церковно-учительской семинарией, архимандрит Иоанн исполнял еще обязанности цензора Епархиальных Ведомостей (с 22 ноября1904 г.), члена Иркутского Комитета Православного Миссионерского общества (с 29 сентября 1905 г.); члена Епархиального училищного совета (с 29 сентября 1907 г.) и председателя Братства во имя Святителя Иннокентия (с 18 января 1907 г.).
Архимандрит Иоанн был награжден орденом Станислава 3-ей степени (14 мая 1896 г.); наперсным крестом от Св. Синода выдаваемый (24 апреля 1902 г.) и орденом Св. Анны 2-й степени (6 мая 1906 г.).
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Епископская хиротония / содержание
11 мая 1908 года в Иркутском Вознесенском св. Иннокентия монастыре архимандрит Иоанн был хиротонисан во епископа Киренского, викария Иркутской епархии. В хиротонии принимали участие Иркутский архиепископ Тихон, епископ Енисейский и Красноярский Евфимий и епископ Забайкальский Мефодий.Хиротония происходила по древнему чину Православной Церкви в знаменательный день памяти первоучителей и просветителей славян Кирилла и Мефодия.
В этот пасмурный дождливый день на литургию в Вознесенский монастырь собралось много народа. На середине храма, между солеёй и архиерейской кафедрой, был разостлан ковер с изображением большого орла.
По прочтении часов преосвященные архиереи и духовенство в полном облачении (всего 24 человека) вышли на середину храма. Кафедральный протоиерей М. Фивейский и протодьякон Евтифеев вывели из алтаря о. архимандрита Иоанна в полном облачении поставили его на ковре на хвост орла.
Первенствующий архиепископ Тихон спросил рукополагаемого: “Чесо ради пришел еси, и от нашея мерности чесо просиши?” Трижды поклонившись, о. Иоанн взволнованным голосом ответил: “Хиротонию архиерейския благодати, Преосвященнейший”. На второй вопрос архиепископа: “И како веруеши?” – о. архимандрит прочитал Символ Веры. После этого он был поставлен на середину орла.
Владыка Тихон снова спросил: “Яви нам еще ширше, како исповедуеши, яже о вочеловечении ипостасного Сына и Слова Божия?”. В ответ вопрошаемый прочитал изложение о воплощении по учению Православной Церкви. После этого он был поставлен на голову орла и на вопрос: “Яви нам и еще, како содержиши каноны Святых Апостол и Святых Отец?” – произнес обещание соблюдать каноны Святых Апостолов семи Вселенских и девяти поместных Соборов, повиноваться Св. Синоду и Благочестивейшему Государю Императору. После каждого ответа первенствующий архиепископ Тихон благословлял рукополагаемого. Затем будущий епископ был отведен на правую сторону и поставлен на орлец. Возглашено многолетие и началась литургия. Самое же рукоположение было совершено по обычаю на божественной литургии после малого входа со св. евангелием в алтаре храма возложением рук присутствующих архиепископов.
После литургии архиепископ Тихон возложил на вновь посвященного епископа Иоанна “с осенением руки” архиерейскую рясу, панагию, мантию (с источниками), клобук и четки, а на середине храма среди народа вручил ему пастырский жезл Святителя Иннокентия, в приемство которому на трудный подвиг служения был поставлен новоначальный епископ Иоанн.
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Прощание с Князе-Владимирским монастырем / содержание
Через несколько дней – 18 мая 1908 года Преосвященный Иоанн прощался со своим родным Князе-Владимирским монастырем и семинарией. Здесь он провел двое суток, занимаясь делами семинарии и монастыря. 20 мая был на экзаменах по своим предметам – вероучению и нравоучению. А в половине второго по звону колокола сослуживцы, воспитанники семинарии и братия монастыря встречали Владыку Иоанна в монастырском храме.После краткого молебна и многолетий, когда епископ Иоанн вышел из алтаря, иеромонах Феодосий от лица всех собравшихся выразил ему чувства любви и благодарности за его труды и неусыпные заботы о монастыре и семинарии, о каждом его подопечном, о их духовном благе и спасении… И преподнес икону Святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, продолжателем дела которого призван быть Владыка Иоанн.
Молитвенному предстательству Святителя Иннокентия любящие питомцы поручали своего Владыку.
Конечно, безгранично дорога была для архиепископа Иоанна эта святая икона. Всю жизнь хранил он этот дар любви и признательности своих любимых учеников, своих питомцев. И, должно быть, не раз горячо молился перед нею своему святому предшественнику – Иркутскому Первосвятителю о своей пастве во время тяжелых испытаний, которые ему пришлось пережить. Возможно, что эта самая икона Святителя Иннокентия, подаренная при вступлении на архиерейскую кафедру его духовными чадами, и была возложена на надгробие Владыки Иоанна в Софрониевском приделе Богоявленского собора(3), охраняя и освящая его вечный покой…
А тогда, 20 мая 1908 года на последнем молебне в Князе-Владимирском монастырском храме, прощаясь со своими учениками, Владыка Иоанн сказал краткое слово о том, что он 24 года состоял на учебной службе и проводил это служение с любовью и увлечением, указал на трудность этого служения и закончил свою речь словами: “Простите меня, если кого огорчил. И всех вас я прощаю и благословляю иконою Святого Апостола Иоанна Богослова, имя которого я ношу. Икону эту жертвую обители”. Сказав это, он благословил всех на три стороны иконою Святого Апостола любви – Иоанна Богослова…
В сане епископа Киренского Преосвященный Иоанн прослужил 4 года и 8 месяцев, исполняя обязанности настоятеля Иркутского Вознесенского монастыря, викария Иркутской епархии, начальника Миссии и председателя Братства Святителя Иннокентия.
За это время он сделал весьма большие обозрения епархии, при чем всегда сам писал интересные отчеты о своих поездках, помещая их в “Епархиальных Ведомостях”. Там же он опубликовал немало статей со своими проповедями, а также по истории монастырей, по разным вопросам местной церковной истории и епархиальной жизни.
Летом 1910 года, когда Иркутск встречал представителей миссионерского съезда, проходившего в городе с 24 июля по 5 августа, из Вознесенского мужского монастыря вышел торжественный, многолюдный крестный ход, который направился в Знаменский женский монастырь. Этим крестным ходом была перенесена икона святой благоверной княгини Анны Кашинской с частицей её мощей. Она была привезена епископом Иоанном, и эту икону он приносил в дар Знаменскому монастырю для своего молитвенного поминовения(4).
20 декабря 1912 года епископ Иоанн Смирнов был переведен на кафедру Забайкальского и Нерчинского епископа, куда прибыл 25 января 1913 года.
И, наконец, 21 января 1916 года он был возведен в сан архиепископа и назначен на Иркутскую и Верхоленскую кафедру.
Биография архиепископа Иоанна (Смирнова). Архиепископ / содержание
Ранним февральским утром 16 февраля 1916 года архиепископ Иоанн вступил на иркутскую землю – землю сибирских Святителей, своих святых предшественников, на молитвенный покров и заступление которых он возлагал все свои надежды. И поэтому, несмотря на то, что множество народа, высоких городских чинов и представителей духовенства ожидали его в новом Казанском соборе для торжественной встречи, он прежде всего направился в старый Богоявленский собор к мощам Святителя Софрония. Там, спустившись в пещеру под Казанским приделом, где почивали мощи Святителя, он долго и усердно молился и ставил свечи, испрашивая себе молитвенного заступления Святителя Софрония, с именем которого так много было связано в его жизни… На трудное и высокое служение вступал новоизбранный архиепископ Иоанн Смирнов.
Владыка Иоанн был прост и приветлив, вел строгую аскетическую монашескую жизнь, он считал, что “ничто так не облагораживает человека, как аскетизм”, любил молитву и особенно любил поминать усопших. За высокую духовность и образованность многие считали его прозорливым старцем. Он был кроток и смирен в обхождении с простым народом, который искренне любил своего “смиренного Владыку Смирнова”. Объезжая епархию, он посетил такие отдаленные места, жители которых никогда не видели архиереев. Поэтому остяки называли его “земляным (земным) богом”…
С особым чувством Владыка Иоанн всегда относился к нашему городу. После своей паломнической поездки в Тобольск на открытие мощей Святителя Иоанна митрополита Тобольского, он писал: “Иркутск по сравнению с другими сибирскими городами – лучший город. Нигде нет такого собора, как новый в нём собор; нигде нет такой реки, как красавица Ангара; нигде нет в Сибири такого монастыря, как Вознесенский с его святыней – мощами Святителя Иннокентия, хранителя страны сея. В церковном отношении Тобольск и Иркутск – лучшие города Сибири, и я благодарю Промысл Божий, приведший меня на служение Церкви в городе Иркутске”.
Владыка Иоанн имел богатый педагогический и административный опыт, прямой и открытый характер. Он прекрасно знал епархию, знал Иркутск и духовные нужды иркутского населения. Знали и любили его иркутяне. Поэтому они с радостью, как Ангела Иркутской Церкви, приняли его назначение на кафедру…
Но совсем недолго продолжалось мирное время его самостоятельного правления… Близились суровые испытания. Грозовые события ожидали Россию. Это был перелом: самое начало революции, падение царского престола, отделение Церкви от государства, брожение в народе, начало осквернения православных святынь, живоцерковной ереси, военных действий, большевистского террора, расстрел царской семьи…
Большой силы духа, твердой воли, глубокой мудрости и нерушимого стояния в Православии потребовалось от новоизбранного архиепископа Иоанна. Тяжелый груз проблем лег на его плечи. Ему не раз приходилось решать судьбоносные, зачастую трагические вопросы для Православной Церкви, которая, как встарь, в тяжелую годину лихолетья, обращалась к Соборным решениям.
В июне 1917 года в Иркутске состоялся очередной епархиальный съезд, который явился фактически первым съездом объединения духовенства и мирян Иркутской епархии, на котором решался основной вопрос – вопрос об отделении Церкви от государства.
Тем же летом архиепископ Иоанн благочинным съездом духовенства и мирян был избран делегатом на Всероссийский Поместный Собор, на котором решался вопрос о восстановлении Патриаршества и об избрании Патриарха Тихона.
В январе 1918 года в Иркутске состоялось подряд несколько собраний:
8 января (в помещении Преображенской церкви) – собрание Союза православных христиан по вопросу об охране церковного имущества от захвата;
14 января (в кафедральном соборе) – по вопросу отделения Церкви от государства, охране Церкви, осквернении Тихвинской церкви, об охране церквей и церковного имущества.
21 января (в кафедральном соборе) – общее собрание всех приходов местных церквей…
Время было трудное, тревожное, и архиепископ Иоанн первым из иркутских первостоятелей принял на себя удар обрушившихся на Россию страшных событий.
Особую твердость духа и гражданское мужество проявил Владыка Иоанн, когда в тяжелой политической обстановке 31 июля 1918 года публично отслужил в Иркутском кафедральном соборе панихиду по убиенному императору Николаю II. И затем не один раз служил он молебны, вознося слезные молитвы и прошения к Богу о погибающей России. Не один раз произносил с амвона бесстрашные пламенные проповеди, обличая безбожный режим осквернителей Православия. И не думаю, что большевики простили ему это.
12 декабря 1918 года архиепископ Иркутский и Верхоленский Иоанн Смирнов тяжело заболел. И, проболев всего 5 дней, 16 декабря 1918 года на шестьдесят втором году жизни скончался.
Отпевание было совершено в новом Казанском соборе 24 декабря епископами Томским Гавриилом, Забайкальским Мелетием, Чебоксарским Борисом и Керенским Зосимой.
Все даты в биографии архиепископа Иоанна указаны в старом стиле.
Официально погребен, согласно завещанию, в левом бывшем Иоанна Предтеченском, приделе старого Богоявленского собора, где только отстраивалась церковь во имя Святителя Софрония. На месте старой ризницы…(5)
Анатолий Вениаминович Смирнов / содержание
Все началось со звонка из Курска. По благословению протоиерея Анатолия Зайшлого, который много лет служил и был рукоположен во священство в Иркутской епархии, звонил внучатый племянник архиепископа Иоанна Анатолий Вениаминович Смирнов.
“Мой дедушка Петр Иванович Смирнов, уроженец села Полое Симбирской губернии Ардатовского района, теперь Мордовия, и Владыка Иоанн были родными братьями. Дедушка остался в селе Полое и служил псаломщиком в местной церкви, а его брат пошел учиться по духовной линии. Правда, он приезжал несколько раз в родное село, но это было редко. Связь почти прервалась.
А в общем, информации практически нет. Все держали в тайне. Слишком трудное время пережило наше старшее поколение, поэтому их можно понять. Да и сам я за сутолокой и суетой житейской слишком поздно понял, как важно сохранять родовые корни. Понял тогда, когда в основном все уже ушли в другой мир, и спрашивать было не у кого.
О том, что в роду у нас есть архиепископ Иоанн, от меня долго скрывали. А когда я спрашивал, кем был дедушкин брат, всегда говорили, что сапожником. О Владыке я узнал только тогда, когда сам стал почти взрослым человеком.
И с тех пор в памяти сохранился рассказ старшего брата моего отца – Смирнова Виктора Петровича о кончине Владыки. Этот рассказ глубоко потряс меня и навсегда врезался в память. Ведь официально считается, что архиепископ Иоанн скончался своей смертью. Но это не так. У нас в семье знали о том, что Владыка зимой на полном ходу выпал из саней и сильно ударился головой. Болел он недолго. Это падение и послужило причиной его смерти.
Но падение не было случайным. Его фактически выбросили из саней – их занесло именно так и в таком месте, чтобы он выпал. Все было специально подстроено, чтобы это произошло… Слишком неугоден был большевикам и популярен в народе покойный архиепископ. И поэтому от него постарались избавиться…
Я слышал, что после войны из Богоявленского собора Владыка Иоанн был перезахоронен где-то на территории Знаменского монастыря. Мне не хочется думать, что сейчас это место – место его захоронения, попирается ногами!… Я очень хочу точно знать, где он погребен. Знать хотя бы для того, чтобы могилка была, крест православный, как у всех людей… Не говоря о том, что во время перезахоронения его тело было найдено нетленным… Я готов все для этого сделать. Пожалуйста, помогите! Я очень надеюсь на Вашу помощь…”
Да. Наверное, нет в этой жизни ничего случайного! Из далекого далека выплывают полузабытые воспоминания о детской могилке Ниночки Пономаревой и о той заповедной могилке архиепископа Иоанна, о которой мне так и не удалось узнать тогда, да и не велено было никому говорить. А вот теперь…! Да есть ли на то Воля Божия?! И где эта могилка? А ведь, возможно, что действительно толпы любопытных туристов попирают ногами то святое место, где покоятся честные останки (может быть, даже нетленные) Иркутского архиепископа, Высокопреосвященного Иоанна Смирнова, который был так горячо любим и почитаем иркутянами в свое время…?!
Ведь как сказано в акафисте Святителю Софронию: “Из-под спуда бо земнаго являяся, глаголаше избранным: “Прославите мя и аз вас прославлю”. И повелеваеши, да сотворят ограждение над гробом твоим, да не попирается ногами место святое”(!) Случайно ли все это?! Значит, нужно искать. И, прежде всего, спрашивать у тех, кто может еще что-то помнить…
Рассказы старожилов. Владыка Ювеналий / содержание
А теперь, по возможности, постараюсь рассказать все по порядку. Сначала, конечно, словами тех, с кем удалось побеседовать об этом. Некоторые, известные нам имена тех людей, кто не пожелал огласки, привожу в сокращении.
М. С.: “…Когда на Иркутскую кафедру был назначен Владыка Палладий, то перед приездом ему был сон или видение, что в Иркутском Знаменском монастыре, в храме, его встречает незнакомый епископ. Когда же он впервые приехал в Иркутск, в Знаменский собор, то в Преображенском приделе стоял гробик с мощами, кажется, архиепископа, для перезахоронения (косточки были). Гробик был перезахоронен за боковым входом в Преображенский придел, ближе к алтарю. И еще долго там была эта могилочка с надгробием. Потом куда-то исчезла…”
М. Д.: “Архиепископ Иоанн Смирнов действительно был перезахоронен на территории Знаменского монастыря при Владыке Палладии за храмом. Но вот только, где точно было это место, неизвестно. Место захоронения сравняли с землей из-за того, чтобы богоборцы во время гонений не надругались над могилкой”
Инокиня Вера (Кравчук): “…Слышала о том, что в годы советской власти, где-то после войны, возле Богоявленского собора или к Богоявленскому собору, хлебозаводские рабочие(6) копали траншею. Был найден гроб с нетленными мощами Святителя Иоанна Смирнова. Куда девались потом мощи, трудно сказать. Скорее всего, они погребены под алтарем Богоявленского придела…”
Архимандрит Никон (Пипинеев): “…По рассказам иподиакона архиепископа Вениамина Петра Михайловича Безродного мне известно, что, когда восстанавливали набережную возле Богоявленского собора, то на месте старой ризницы было открыто захоронение (нетленное тело) архиепископа Иоанна Смирнова. Мощи были перезахоронены где-то на территории Знаменской церкви”.
Лия Даниловна Горелова: “В моей памяти сохранился рассказ старой уважаемой прихожанки Александры Ксенофонтовны Рязановой о том, как верующие встречали архиепископа Палладия.
Узнав о прибытии поезда, в котором должен был приехать Владыка, вышли его встречать небольшой общиной верующих. Ожидали встретить такого строгого старца с жезлом. Но вот из вагона быстро, по-мальчишески, на перрон вышел навстречу нам совсем еще молодой человек – епископ Палладий. Все отправились в Знаменскую церковь. Там стоял гроб с нетленными благоухающими мощами архиепископа Иоанна Смирнова. Это был последний архиепископ Иркутский перед революцией. Он умер в 1918 году и был захоронен на территории Богоявленского собора. Но во время ремонтных работ возле Богоявленского собора были обнаружены его нетленные мощи и перенесены в Знаменскую церковь. Владыка Палладий был потрясен: “Как?! Меня встречает архиепископ Иоанн?!” Оказывается, перед его приездом в Иркутск, явился ему в сонном видении незнакомый архиерей, назвался Иоанном и назначил встречу в Иркутске, в Знаменском соборе..! Множество людей шло и прикладывалось ко гробу. Вторичное отпевание и перезахоронение совершал сам епископ Палладий. Похоронили на территории Знаменского собора. С приездом епископа жизнь епархии закипела. Он был молодой, очень деятельный. Быстро налаживал духовную жизнь. Ремонтировал, реставрировал, строил, делал росписи, к большой радости Иркутской общины верующих…”
Сама Лия Даниловна пришла в Знаменскую церковь в 1958 году. И по словам одной старенькой монахини (имени ее не помнит), знает, что архиепископ Иоанн Смирнов похоронен под удлиненным крылом крыльца Преображенского придела. “Чтобы ногами не попирали”(?! – Е.Г.) Могилку его хорошо помнит – сразу за крыльцом, в сторону алтаря Преображенского придела. Там был простой холмик и крест без надписи. Монахиня показывала ей под крыльцо: “Там он лежит…” Похоронен был при Владыке Палладии.
Конечно, теперь совершенно ясно, что Владыка Иоанн перезахоронен на территории Знаменского монастыря при Владыке Палладии (Шерстенникове). Более того, он (Владыка Иоанн) его “у ж е в с т р е ч а л” в Знаменском соборе, когда тот только еще приехал в Иркутск. Значит, обретение нетленного тела Владыки Иоанна произошло еще раньше, и кто-то хлопотал перед властями о том, чтобы было разрешение перенести гроб в Знаменскую церковь и перезахоронить на ее территории. А ведь в те времена это, вероятно, было очень даже не просто!
Владыка Палладий был назначен к нам на кафедру и приехал в Иркутск 21 февраля 1949 года. А до него, совсем недолго, с 3 июня 1948 по 21 февраля 1949 года, т.е. всего около восьми месяцев, Иркутской епархией, только что возрожденной после Великой Отечественной войны, управлял другой архиепископ – Ювеналий (Килин), который с 1937 по 1947 год служил в Харбине, Шанхае и других центрах русской миссии в Китае. Это и был, фактически, первый епископ Иркутской епархии после ее восстановления. Значит, основные события происходили именно при нем, а Владыка Палладий был уже продолжателем.
Все те, кто знал лично Владыку Ювеналия, всегда вспоминали его с особенным чувством. Это был, если можно так выразиться, христианин с большой буквы: такой глубокой веры, простоты в общении, в быту, такой искренности, чистоты, высокого аскетизма и, прежде всего, какого-то потрясающего смирения… Прихожане, особенно молодые, очень любили, мало того – обожали, своего Владыку и всегда сожалели о том, что он служил у нас так недолго. И вот именно в течение этого короткого времени его пребывания на Иркутской кафедре, и были обретены нетленные мощи архиепископа Иоанна.
Кто знает, какие духовные связи соединяют людей друг с другом?! Поэтому можно предположить, что имя “Иоанн”, которое принял через несколько лет престарелый Владыка Ювеналий при пострижении в схиму, было неслучайным.
Итак: значит, время перезахоронения Владыки Иоанна – февраль, март 1949 года. Но вот где? Под крыльцом Преображенского придела или ближе к алтарю, где была какая-то безымянная могилка с крестом? Или же где-то за алтарем Знаменского придела? Еще вспоминаю, как кто-то, указывая на один из кустов сирени возле просфорной, говорил мне, что Владыка погребен именно под ним…
Конечно, была бы жива моя дорогая Людмила Георгиевна, она, наверное, все мне рассказала… Но ведь жив еще ее муж Т.В.А., который возможно, вспомнит что-нибудь…
Т.В.А.:
- Я хорошо помню, как в Знаменский собор откуда-то привезли гроб с мощами Владыки Иоанна. Гроб стоял закрытый в Преображенском приделе, там, где сейчас плащаница, между дверями и первым крайним окном. Сам я раньше обычно стоял почти на том же месте – в углу, ближе к входу, где были полки, а потом шкаф с книгами. Батюшка Анатолий (Корнильев) даже подшучивал, что мощи стоят на моем месте! Первые несколько дней народ буквально “повалил” прикладываться к мощам, ко гробу. Но властям это не понравилось. Велено было прекратить доступ и закрыть Преображенский придел. Но мощи были оставлены на прежнем месте. В храме продолжались службы, а я, как всегда, стоял в своем углу – возле гроба. Поэтому многие из посторонних думали, что меня поставили охранять гроб…! Это был простой гроб, не рака. После службы постоянные прихожане с осторожностью все-таки прикладывались, несмотря на запрет… Потом, через какое-то время, гроба не стало. Где он был захоронен – трудно сказать…
- Но могилку-то за крыльцом Преображенского придела, о которой мне говорили, ты помнишь? - Он долго думает: - Да, помню. Только не придавал почему-то этому значения.
- А где была могилка Ниночки Пономаревой? Я почему-то никак не могу вспомнить – справа или слева от памятника Шелихову?
- Могилка ее была слева. А сам памятник слегка сдвинут вправо от центра Знаменского придела… Да. Была бы жива Людмила…! Но когда-то она говорила мне такие слова: “Счастливая Ниночка Пономарева – рядом с нею похоронили такого великого человека, как архиепископ Иоанн!”. Он поглядывает на меня, слегка улыбаясь. Потом, подумав, говорит: - Возможно, архиепископа перезахоранивали еще раз. А могилка была только для отвода глаз. Кто-то, не помню кто, мне даже говорил, что могилка-то архиепископа Иоанна есть, а вот под нею… н и к о г о н е т у …!!!
Фотография / содержание
И снова - этот знак вопроса. Но ничего не поделаешь - спасибо и на том…! Вот только где теперь искать и что делать? Как это он сказал, говорила Людмила: “Счастливая Ниночка Пономарева! С нею рядом похоронили такого великого человека, как архиепископ Иоанн…” (?!)
И тут вспоминаю, что буквально за несколько дней до этого разговора с В.А. у одной старой прихожанки я выпросила маленькую, с детскую ладошку, фотографию могилки Ниночки Пономаревой. Выпросила только ради воспоминания о тех светлых днях, о юности. На фото была та самая, незабываемая для меня могилка, незатейливый холмик под деревянным крестом около памятника Шелихову. Возле него - Владыка Палладий с духовенством и прихожанами, много детей, наверное, это друзья маленькой Нины пришли ее проводить…
Я так обрадовалась подарку, что толком даже не успела его рассмотреть. А ведь может могилка Ниночки Пономаревой что-нибудь мне подскажет?!
Достаю фотографию. Да. Вот она, дорогая мне могилка, вся в цветах и зелени. Вот памятник Шелихову, еще до реставрации, с облупленными колонками. Старый церковный приютский дом на заднем плане… А вот величественный, высокий, строгий Владыка Палладий с жезлом в руках… Рядом с ним знакомые и незнакомые мне лица, маленькие дети… Кто они? И где теперь? 
На фотографии: слева направо, первый ряд: алтарница Знаменской церкви матушка Павла; прихожанка Знаменской церкви (в очках); протоиерей Василий (Репин); мальчик впереди и девочка-подросток – дети Фефеловых; две девочки в одинаковых платьях – внучки Анны Константиновны Канцевич; протоиерей Стефан (освящавший Знаменскую церковь после открытия); рядом с ним Иван Степанович Рудых – тогда иподиакон Владыки; епископ Палладий. Справа от него - протоиерей Павел. Рядом с ним у креста - матушка Александра (Репина-Воронцова). За нею в белом платочке Анна Челнокова – воспитанница приюта при Знаменском монастыре.
Второй ряд на фотографии: сидит с краю в белом платочке последняя насельница монастыря Екатерина (маленькая “баба Катя”, которая умерла в 2003 году); мантийная монахиня Агриппина (Гриппочка) – ризничная; Анна Константиновна Канцевич; Степанида Мироновна Соколова (Степа) – воспитанница приюта при Знаменском монастыре. Высокий мальчик за нею – Женя Кузнецов, в настоящее время архиепископ Керченский Анатолий, викарий Сурожской епархии (Великобритания). За ним, в беленьком платочке - послушница Евдокия Безъязыкова (Дуня, впоследствие схимонахиня Гавриила) – воспитанница приюта при Знаменском женском монастыре.
Сейчас все они уже ушли в другой мир, кроме, наверное, ребятишек, о которых я, к сожалению, ничего не знаю. Среди всех только один живой свидетель – высокий светловолосый юноша с грустным и сосредоточенным выражением лица, Владыка Анатолий. Он в верхнем ряду, самый молодой, тогда еще Женя Кузнецов.
Но какая странная могилка на фотографии – она совсем не похожа на ту, что сохранилась в моей памяти… Та была раза в два меньше, с закругленными краями. И крест совсем другой – простой прямоугольный, видимо, даже непокрашенный, а тот был светло-голубой с утолщениями на концах в виде закругленных крестов… Совсем другой крест! И оградки нет… Все другое… Переворачиваю фотографию и … Не верю своим глазам – аккуратно, чернильной ручкой по верхнему краю фотографии знакомым почерком иподиакона Владыки Палладия Ивана Степановича Рудых написано следующее: “Лето 1949 года. Вл. Палладий около могилки Преосвященного Иоанна (Смирнова) около алтаря Иркутского Знаменского собора”.
Да… Бывает же такое?! И причем не раньше и не позже, а в то самое время, когда нужно подтверждение, нужна разгадка этой тайны. И вот эта разгадка! Она как бы послана свыше от самого Владыки Иоанна, от Владыки Палладия и всех тех, кто с ним рядом: вот он – ответ и подтверждение! Спасибо и тебе, дорогая Ниночка Пономарева!..
Сейчас на этом самом месте молчаливо возвышается тяжелый куб – могильная плита из серого камня. Этот безымянный камень много лет сохранял тайну захоронения Владыки Иоанна. Мы все так привыкли к нему, что зачастую даже не замечаем. Но, видимо, всему свое время! 
Место захоронения / содержание
Конечно, фотография – это главное доказательство, указывающее на место захоронения. Но ведь есть еще и живые свидетели, и их совсем немало! Оказывается, о том, где погребён архиепископ Иоанн, знают многие.
Архимандрит Сергий (Сосновский) считает, что “ … старец-архиепископ Иоанн Смирнов в Богоявленском соборе никогда не был похоронен, он сразу же был похоронен в Знаменском. И его могилка находится под большим кубическим надгробным камнем возле памятника Шелихову недалеко от просфорной…”.
Зиновия Романовна Ермолаева знает, что “…Владыка Иоанн перехоронен на территории Знаменского монастыря. Его могилка находится под каменной плитой за алтарем Знаменского придела. Справа от памятника Шелихову …”
Мария Федотовна Лукьяненок стала ходить в храм в семидесятых годах, от одной, теперь уже покойной, уважаемой прихожанки слышала об этом захоронении. Ей даже показывали место, где лежит “великий святой” – сразу перед памятником Шелихову со стороны просфорной. Там сейчас совершенно свободное место, по которому все ходят (обещала показать при встрече). Говорила, что молилась на этом месте и почувствовала мощную волну благодати. Вообще на территории Знаменского монастыря захоронено очень много святых: монашествующих и духовенства… Потом подумала и сказала: “Под тумбой он лежит…”
Нина Алексеевна Ушакова: “Архиепископ Иоанн Смирнов погребен под серым надгробным камнем возле могилы Шелихову. Я не раз видела, как матушки из просфорной – матушка Илиана, матушка Татьяна и другие старенькие прихожанки молились у этого камня и поминали архиепископа Иоанна. Теперь уже никого из них нет в живых и спросить не у кого. Но в свое время точно так же нашли мощи Святителя Иннокентия Неруновича, который перед затоплением Братского водохранилища являлся нашему архиепископу Вениамину. Это было в 1960 году. Когда поехали в Братск за мощами Святителя Иннокентия, то могилку долго не могли найти. Никто уже не помнил, где она находится. Наконец, нашелся все-таки один глубокий старичок, который вспомнил, что еще в детстве его водили к одной могилке, возле которой всегда собирались верующие и поминали епископа Иннокентия. Когда же достали гроб и мощи, то о том, что это Святитель (или епископ) узнали по облачению. Здесь, в Иркутске, Владыка Вениамин долго хлопотал перед властями, чтобы епископа Иннокентия Неруновича позволили перезахоронить на Иркутском Радищевском кладбище”.
А. Н. Н. хорошо известно, где похоронен архиепископ Иоанн Смирнов. А. Н. постоянно была в просфорной, а там все это знали и молились архиепископу Иоанну. Тайно ходили к нему на могилку. Она говорит, что в просфорной была большая рамка с фотографиями всех архиепископов, которые служили в Иркутске. В том числе там был и архиепископ Иоанн. Потом фотографии исчезли, и неизвестно, где сейчас находятся. Архиепископ Иоанн погребен под большой тумбой возле памятника Шелихову. Сейчас это просто каменная плита, а раньше, вероятно, на вершине находился крест, т.к. можно заметить, что надгробие не полное, а с надломленным верхом.
Лев Борисович Пеляев отлично знает, где погребен архиепископ Иоанн. Повел меня к серому надгробному камню у памятника Шелихову и показал. Говорит, что ему рассказывала об этом захоронении Клавдия Степановна Образцова, которая жила одно время в церковной сторожке на паперти храма. О том же он слышал и от покойной схимонахини Гавриилы Безъязыковой. Они рассказывали, что первоначально архиепископ Иоанн был погребен в Богоявленском соборе, а потом перехоронен у нас в Знаменском, при этом были обретены нетленные, благоухающие мощи Святителя. Он лежал таким, каким был погребён: в богатом парчовом облачении, совершенно новом и новых красивых сапожках(7). Люди шли и прикладывались ко гробу. А потом его захоронили на этом самом месте. Но только пришлось отказаться от памятного надгробия, т.к. власти были против.
Схимонахиня Гавриила, которая с малых лет воспитывалась в монастырском приюте, рассказывала о том, что сестры Знаменского монастыря горячо любили Владыку Иоанна. Когда он приезжал в монастырь, сестры отовсюду сбегались к нему под благословение. Его всегда ждали и шли к нему со всеми своими скорбями и радостями, и никто не уходил опечаленным. Для каждой из них у него находилось ласковое, приветливое слово. Он мог утешить и ободрить каждую. Владыка и сам горячо любил Знаменский монастырь, он был для сестер и насельниц монастыря любящим отцом и мудрым духовным наставником. У схимонахини Гавриилы был фотографический портрет Владыки Иоанна, которого она считала великим подвижником и старцем и всегда ему молилась.
А вот теперь его могилка безразлично попирается ногами, в том числе и сестер Знаменской обители, и он лежит всеми позабытый, безвестный и безымянный… И на надгробии его нет даже креста…
Этот список свидетелей можно продолжить, но, пожалуй, пора остановиться. Со многими людьми мне удалось побеседовать. Правда, далеко не все, кто знал о перезахоронении Владыки Иоанна, решались что-либо сказать. Кто-то искренне старался помочь, подсказать, а другие, и их немало, отмалчивались, или откровенно переводили разговор на другую тему. Ничего не поделаешь – в каждом из нас живет, наверное, этот страх за свое благополучие: как бы чего не вышло! И не забыты еще тяжелые времена, пережитые многострадальным русским народом. Но вот еще один разговор, который, думаю, объясняет многое.
Клавдия Александровна Чухланцева: “Архиепископ Иоанн Смирнов перезахоронен из Богоявленского собора в Знаменский при Владыке Палладии. Причем тело его было обретено нетленным. У матушки схимонахини Илианы даже была фотография, где находится эта могилка – у памятника Шелихову. Сейчас на этом месте стоит каменная плита. Причем на дореволюционных фотографиях ее нет. Православный Иркутск был взбудоражен – все стремились поклониться Святителю Иоанну. Но властям это не понравилось. И чтобы не совершались чудеса и исцеления от этой могилки, ее решено было скрыть, якобы Владыка перехоронен или вообще захоронен в другом месте. Поэтому официально было определено фиктивное место захоронения – удлиненная паперть Преображенского придела, якобы, под этой папертью и находится захоронение Владыки Иоанна. Но на самом деле он похоронен у памятника Шелихову под большим деревом”.
Архиепископ Анатолий / содержание
А теперь, наконец, заключительный аккорд – тот единственный, известный нам на сегодняшний день живой свидетель, которого мы видим на фотографии, самый молодой: тогда это был еще Женя Кузнецов, а в настоящее время архиепископ Керченский Анатолий, викарий Сурожской епархии, который служит сейчас в русской православной миссии в Великобритании. Предлагаем Вашему вниманию его письмо из Лондона, присланное на имя Анатолия Вениаминовича Смирнова.
“В 1949 году мне было 19 лет. В это время на Иркутскую кафедру был назначен управлять епархией Епископ Палладий (Шерстенников), освободившийся из заключения. До своего назначения в Иркутск он, как и многие епископы в те годы, прошел через десятилетний срок лагерей на Колыме и был оставлен на поселении в Сибири. По ходатайству Святейшего Патриарха Алексия I (Симанского) ему было разрешено управлять Иркутской епархией. В те годы это была вся Восточная Сибирь до Камчатки, включая Север с Якутией. На всей этой территории существовало тогда не более 60-ти открытых приходов.
В Знаменской церкви Иркутска я помогал этому Владыке на церковных службах в качестве иподиакона. Владыка готовил меня для поступления в Духовную Семинарию. В этот период и было сделано перезахоронение останков Владыки Иоанна. Я заранее не был поставлен в известность об этом и лично не присутствовал на местах перезахоронения(8), когда это происходило. Только после того, когда останки Архиепископа Иоанна были уже перезахоронены в Знаменском монастыре в новую могилу рядом с памятником Шелихова, за алтарем Знаменской церкви, и на могиле был установлен деревянный крест, Епископ Палладий пригласил близких из своего окружения людей, клириков и мирян на панихиду на новой могиле Владыки Иоанна. Этот момент и был запечатлен на любительском снимке, о котором Вы сообщили.
Епископ Палладий (позднее – Митрополит) лично очень почитал Святителя Иоанна. Как иподиакон Владыки Палладия я жил при нем в Знаменском монастыре и знал четкий распорядок его рабочего дня. Ровно в 7 часов утра, летом и зимой, Владыка Палладий выходил на часовую прогулку. Прогуливаясь по двору Знаменского монастыря, он обычно обходил вокруг церкви и, останавливаясь у новой могилы Владыки Иоанна, некоторое время стоял, погруженный в безмолвную молитву.
Людям, близким ему, он говорил, что перенесение останков Владыки Иоанна в Знаменский монастырь он воспринял как провиденциальное событие в своей жизни, а на могилу Архиепископа Иоанна смотрел, как на явное свидетельство того, что покойный Владыка как бы сам пришел в Знаменский монастырь помогать своему новому собрату епископу в нелегком управлении обширной епархией.
С того времени я записал в свой синодик имя Владыки Иоанна и всегда поминаю его за богослужением. Это все, что я могу сказать о времени и месте, когда была сделана упомянутая Вами любительская фотография могилки Владыки Иоанна. О дальнейшей судьбе могилы Святителя Иоанна мне ничего неизвестно, т.к. по окончании Духовной Академии я был оставлен в Лавре для служения и преподавания в Академии, и мои поездки в Сибирь стали очень редкими. Я надеюсь, что Вашим усердием и молитвами Владыки Иоанна его могила будет восстановлена. Побывать в Иркутске пока остается моей мечтой(9).
Бог в помощь Вам
С глубоким уважением,
(личная подпись)
Архиепископ Керченский Анатолий,
Викарий Сурожской епархии
Лондон, 9-ое мая 2007 г.”
А вот что (в дополнение вышеизложенному) он сказал нам перед этим по телефону из Лондона во время первого разговора, который состоялся летом 2006 г.:
“Владыка Палладий после захоронения архиепископа Иоанна за алтарем Знаменского собора, видимо, хорошо знал, что эту могилку все-таки потребуют убрать. И для будущего, для того, чтобы не забылось место захоронения, решил сделать эту фотографию. А все мы, кто на ней сфотографирован, были бы живыми свидетелями. Владыка верил, что придет такой час, когда могилку вновь разрешат восстановить, разрешат открыто поклоняться этой святыне. Но если к тому времени место захоронения будет уже забыто, тогда фотография поможет его найти(10). Владыка Палладий верил и говорил нам об этом! И все мы свидетели! Если понадобится, я могу подтвердить(11). Вскорости после этого я поступил учиться, и мне пришлось уехать. Потом я приезжал в Иркутск в 1955 году. Тогда могилка еще была… Но что было после этого, я уже не могу сказать”.
Разгадка тайны / содержание
Вот она – разгадка этой тайны, тайны захоронения архиепископа Иоанна Смирнова. Тайны, которая со временем обрастала множеством легенд и догадок. Но в основе ее лежит одно – это официальное запрещение тех времен: чтобы не поклонялись, не почитали, не исцелялись, не помнили, не верили, чтобы забыли!!! Чтобы не было ничего…! Чтобы ничто даже не напоминало о дорогом имени! Один молчаливый, безымянный могильный камень! И этот камень столько лет сохранял святое памятное место!
Вот почему люди старшего поколения, с которыми я встречалась, пережившие трагические времена страха и недоверия друг ко другу, которые все еще помнят те страшные годы репрессий, до сих пор боятся говорить об этом открыто, боятся даже порой назвать свои имена… Но все равно память людская, вопреки всем запретам, бережно хранила то, что не приказано помнить: тайно молились, ходили на могилку, ждали этого часа…
И, действительно, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Значит, все-таки пришло время! То самое время, о котором мечтал Владыка Палладий и все те, кто были рядом с ним…!
Конечно, страницы этой истории нам еще, вероятно, предстоит “дочитать”, но, думаю, что всегда, если Богу угодно, то бывает – должен быть, какой-то знак, какой-то сигнал, открывающий Его святую Волю. Он может быть даже самым земным, как этот звонок из Курска. Ведь сейчас мы, наверное, не всегда готовы к небесным откровениям, чтобы не впасть в превозношение и соблазн. Ясно одно – без Воли Божией ничего не бывает!
Сегодня те страшные времена гонений, когда святыня была под спудом, уже миновали, и Промыслом Божиим открывается потаенное. Настала пора и для могилы святителя Иоанна, которая по распоряжению безбожной власти столько лет пребывала в безвестности, явиться на свет Божий для молитвы и поклонения потомков. Явиться уже потому, что мы больше не хотим быть Иванами не помнящими родства – не должны попирать ногами свои святыни! Для нас дорого наше историческое достояние, наша Российская слава, наши родовые корни…! А замалчивать и забывать, зная правду об этом захоронении, мы не имеем права!
Вспоминаю, как однажды у этой могильной плиты за алтарем Знаменского собора ко мне подошел один из паломников с посошком в руках и с котомкой за плечами: “А правда, что под этим камнем погребено нетленное тело Иркутского архиепископа? Но почему же нет его имени? О ком молиться? Нет даже креста?!” Он обводит своим посошком место погребения. “Значит архиепископ лежит здесь!? Но ведь надгробие всегда ставят в ногах. Вот и получается, что по самой могилке, по этому святому месту, где покоится честная глава Преосвященнейшего Владыки, все мы теперь ходим, попираем его ногами…! Почему так…?! А тем более, если тело его нетленно!…”
Да, слишком много “почему” накопилось за это время, и они требуют своего разрешения!
Ждет, надеется и хлопочет о достойном восстановлении памяти предка внучатый племянник архиепископа Иоанна Анатолий Вениаминович Смирнов:
“ … Мною движет желание отдать дань памяти и восстановить могилу Владыки Иоанна. Родные племянники Владыки, в том числе и мой отец, уже покинули этот бренный мир, поэтому долг восстановить доброе имя предка духовного сана лежит на мне.
В поисках захоронения я с большим удовольствием перечитывал летопись города Иркутска с 1902 по 1924 года, автора Романова Н.С., а также сборник “Епархиальных ведомостей” за 1908 год, просматривал фотографии из архива протоиерея Анатолия Зайшлого, служащего в Курской епархии, который всячески помогает восстановить память о моем родственнике. Мне стало более понятным то сложное и трагическое время, в которое выпало служить владыке Иоанну. Я получил множество подтверждений его крепкой веры и духовности. Я смог представить, насколько трудно было в ту смутную эпоху нести светоч Православия.
Безусловно, оценить заслуги Владыки Иоанна может только Церковь. Мое желание состоит лишь в одном – направить все свои силы на восстановление могилы, чтобы наши дети и внуки, все верующие могли поклониться останкам Владыки, как принято у православных.
Время слишком быстротечно, а посему хотелось бы сохранить в памяти людской имя Владыки Иоанна. Мы, убеленные сединами люди, видим в этом свой духовный долг перед грядущими поколениями. Многие сейчас ищут идею для поднятия духа русского народа. А разве в истоках памяти о духовных лидерах нет частицы русской идеи?! Уверен – есть! И ее надо сберечь…”
На стене Знаменского собора, недалеко от места погребения покойного архиепископа Иоанна, написан образ Святителя Софрония Иркутского(12). Случайно это или нет, но Святитель, прославленный в свое время Владыкой Иоанном, как бы в ожидании. Он смотрит на безымянный могильный камень, под которым почивает прославивший его Владыка. Помните, как говорит он в акафисте: “… Прославите мя и аз вас прославлю”. Он, наверное, ждет: когда же, наконец, откроется эта тайна – тайна, порожденная административным давлением на Церковь Христову. Когда же над этой могилкой вновь вознесется православный крест, и все мы сможем открыто подойти и поклониться тому, кто был на переломе времен и уже после смерти перенес вынужденные гонения и безвестность, кто первым из наших иркутских Святителей мужественно принял на свои плечи тяжелый крест надвигающегося российского лихолетья, революционного безвременья – убиенному архиепископу Иоанну Смирнову!
Елена Ганженко
2004 – 2008 гг. г. Иркутск
Благодарю за помощь и молитвенную поддержку клирика Свято-Троицкого женского монастыря г.Курска протоиерея Анатолия Зайшлого, по инициативе и благословению которого был начат данный труд по установлению места захоронения архиепископа Иоанна Смирнова.
P. S. Просьба ко всем, кто что-либо помнит и знает об истории захоронения Иркутского архиепископа Иоанна Смирнова, а также и о самом святителе Иоанне, откликнуться! Ваши свидетельства сейчас очень нужны – они могут помочь благому делу по восстановлению могилки архиепископа Иоанна Смирнова, о котором мечтал в свое время Владыка Палладий и все те, кто были рядом с ним.
Протоиерей Николай Александрович Пономарев (11. 04. 1876 – 01. 04. 1964), сын священника села Чечуйского Киренского уезда Иркутской губернии, выпускник Иркутской духовной семинарии, начал свое служение настоятелем Троицкой церкви с. Марково Киренского уезда. Занимался просветительской деятельностью. Был заведующим и преподавал в Киренской учительской школе. В 1902 году был переведен в Нижне-Илимск настоятелем Покровской церкви, а также благочинным церквей третьего округа Киренского уезда, наблюдателем школ Илимского края и председателем Нижне-Илимского отделения епархиального училищного совета. Был награжден за труды Библией от Священного Синода.
В 1908 году Н. А. Пономарев с семьей переехал в Иркутск, служил настоятелем Александровской церкви при Институте благородных девиц, где одновременно преподавал Закон Божий и церковное пение. С 1911 года в епархиальном ревизионном комитете исполнял обязанность ревизора и на протяжении нескольких лет сопровождал Иркутских архиереев в их ревизионных поездках по Иркутской епархии.
После революции служил священником в церквах Смоленщины, Максимовщины, Узкого Луга, а также в Богоявленском соборе, в церкви Архистратига Михаила и других Иркутских храмах.
Как заметный деятельный священник, не принявший обновленчества, он был дважды арестован – осенью 1922 года и в июне – сентябре 1923 года. Для того, чтобы обезопасить свое семейство от репрессий, в 1930 году переезжает в Поволжье, но и там его арестовывают и сажают в тюрьму почти на год. После освобождения служил настоятелем в Николаевской церкви г.Чебоксары, был благочинным церквей Чебоксарского и Татаро-Касинского округов Чувашской епархии. С 1938 по 1943 год находился в тюрьмах и ссылке в КОМИ АССР, по окончании которой ему было разрешено возвратиться в Иркутск. С апреля 1944 года, в течение четырнадцати с небольшим лет о. Николай Пономарев служил священником Иркутской Крестовоздвиженской церкви, учавствовал в ее восстановлении, а вскоре был назначен благочинным церквей Иркутской епархии. С 1949 по 1958 г.г. о. Николай постоянно объезжал обширную Иркутскую епархию, выполняя различные поручения епархиального начальства.
С 1958 года переведен за штат.
На закате лет на прибывавшего на покое протоиерея Николая Понамарева (в это время ему исполнилось 84 года) была возложена особая духовная миссия.
В 1960 году перед затопление братского водохранилища преосвященному Вениамину (Новицкому), управлявшему в это время епархией, явился второй епископ иркутский Иннокентий Нерунович, мощи которого почивали в братской пустыни. Святитель явился с просьбой и указанием: перенести его в Иркутск, недопустить, чтобы погребение не осталось в безвестности на дне братского моря. Во время строительства Братской ГЭС могила святителя вместе с пустынью попадала под затопление.
По поручению архиепископа Вениамина благочинный протоиерей Николая Понамарев отправился в Братск на поиски захоронения. И буквально чудесным образом, несмотря на то, что в стране бушевала очередная волна яростных гонений на Церковь Христову, именно он, престарелый протоиерей Николай Понамарев, 1 октября 1960 года в обыкновенном дорожном чемодане привез на Иркутскую землю драгоценное духовное сокровище – мощи святителя Иннокентия Неруновича. Соответственно сложному времени хрущевских гонений, они были встречены в городе со скромной духовной торжественностью.
Первоначально мощи святителя были погребены на Иркутском Радищевском кладбище. А в октябре 2001 года, по благословению архиепископа Иркутского и Ангарского Вадима, захоронение было перенесено на освященную землю Иркутскогоо Знаменского монастыря. Но на то самое место у алтаря Казанского придела, где святитель Иннокентий Нерунович встречает нас и доныне.
Скончался в возрасте 88 лет и похоронен на Иркутском Радищевском кладбище.
Девочка Нина Пономарева могла быть погребена на территории Знаменского монастыря благодаря особым заслугам ее отца.
Мощи – от слова мощь, могущество, Сила Божия. Мощами могут быть, и называются, любые останки угодника Божия, даже просто кости, как у Святителя Николая Чудотворца, преподобного Серафима Саровского, как мироточивые главы Киево-Печерских пещер, источающие цельбоносное миро, от которых совершаются чудеса и исцеления.
В описи Иркутского Богоявленского собора за 1924 год записано, что в придельном храме во имя Святителя Софрония Иркутского на гробнице архиепископа Иоанна Смирнова находится налойная икона Святителя Иннокентия без ризы в киоте. (налой, аналой – высокий столик с наклоненной столешницей, предназначенный для чтения стоя и для положения аналойных, небольших по размеру, икон, меняющихся к каждому празднику).
Упомянутая икона с частицей мощей св. благов. кн. Анны Кашинской, молитвенный дар архиепископа Иоанна Смирнова, предположительно, и сейчас находится в Знаменском женском монастыре возле мощей Святителя Иннокентия.
Перед революцией, к 20-му году прошлого столетия, древний Богоявленский собор имел 5 престолов. Кроме них, в свое время, был еще и шестой, построенный и освященный Святителем Иннокентием-Чудотворцем в июне 1729 года на средства боярского сына Ивана Пивоварова. Этот храм находился на самом нижнем этаже соборной звонницы, также построенной стараниями Святителя. Он был освящен в честь небесного покровителя двух Иванов: Ивана Пивоварова и Иркутского Первоиерарха, который в миру носил имя Иоанн, в честь св. мученика Иоанна Воина.От центрального входа через притвор собора начиналась просторная трапезная. Слева от нее – ныне действующий Петропавловский придел. По центру – основной Богоявленский. Справа от него – придел Казанской иконы Божией Матери, в пещере под полом которого покоились нетленные мощи Святителя Софрония. С левой стороны, ближе к алтарю Богоявленского придела, находился придел Иоанна Предтечи, и с левой же северной стороны, в том месте, где сейчас находится древняя сторожка храма, к Петропавловскому приделу, как бы продолжая и расширяя его, был пристроен не сохранившийся ныне придел в честь Всех Святых, разобранный в процессе реставрации в 90-х годах прошлого столетия.
В 1754 году, к приезду Святителя Софрония Кристалевского, новый каменный Богоявленский собор имел три оконченных и освященных алтаря. Он был построен несколько левее, с северной стороны и сбоку от бывшего деревянного Богоявленского собора, который сгорел 3 августа 1716 года. На этом месте Святителем Софронием впоследствии был установлен прочный памятник в честь сгоревшего собора (в настоящее время это, вероятно, просторный двор внутри церковной ограды).
Основной придел храма, холодный для летнего служения, в честь Богоявления Господня в сентябре 1746 года был только еще отстроен, освящен и ожидал своего завершения. Левый придел, теплый для зимы, во имя Свв. Первоверховных Апостолов Петра и Павла был освящен намного раньше – 12 мая 1724 года. И третий придел, уже полностью завершенный и благоукрашенный, в честь св. муч. Иоанна Воина был освящен 22 июля 1729 года.
После своего приезда Святитель Софроний исполнил давнее желание иркутян – к июлю 1766 года им был отстроен и освящен правый придел собора во имя Казанской Божией Матери. И, одновременно с ним, придел в честь Всех Святых, который был отстроен и освящен Святителем по обету: еще в юности, при пострижении в монашеский чин, ему был голос, повелевавший построить храм в честь Всех Святых, когда он будет епископом.
Окончив построение, Преосвященный Софроний в симметрию Казанскому, продолжив корабль Петропавловского придела к востоку, пристроил придел и с левой стороны Богоявленского алтаря – в честь Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Впоследствие храм этот был закрыт, престол снят и иконостас разобран. Поводом для закрытия придела Предтечи послужило землетрясение, бывшее в шестидесятых годах восемнадцатого столетия. На арке придела образовалась трещина, и служить далее побоялись. И хотя в дальнейшем никаких изменений более не произошло, придел был обращен в библиотеку и общую церковную ризницу.
Вот эта-то старая ризница и была перестроена Высокопреосвященным Иоанном Смирновым в церковь Святителя Софрония для упокоения мощей Святителя. В этой бывшей старой ризнице, приделе Святителя Софрония, нашел свое упокоение и сам архиепископ Иоанн.
После закрытия, в 1930 году, весь Богоявленский собор был отдан хлебозаводу. В его древних стенах, в военные и послевоенные годы размещалась пекарня, в которой работали особые хлебопекарные печи, благодаря чему погибли уникальные росписи под куполом Богоявленского придела.
Собор был осквернен. В нем функционировали душевные комнаты и туалеты для рабочих хлебозавода. В пещере под Казанским приделом, в которой прежде покоились нетленные мощи Святителя Софрония, была устроена кладовая, в которой хранились мешки с мукой и разная заводская принадлежность. Также в соборе размещалось общежитие хлебозавода.
В 1948 году постановлением СМ РСФСР здание бывшего собора было принято под государственную охрану. В 1960 году собор и его строения (ограда, сторожка и колокольня) отнесены к памятникам федерального значения. С 1967 по 1985 гг. проведена реставрация памятника по проекту московского архитектора Г.Г. Оранской.
В 1994 году собор был возвращен Иркутской епархии. А в 1995 году освящен иркутским епископом Вадимом.
Напомним читателю, что в военные и послевоенные годы Богоявленский собор принадлежал хлебозаводу.
Частицы облачения Владыки Иоанна долго сохранялись в некоторых благочестивых семьях.
Вероятно, Владыка Анатолий имеет в виду место фиктивного захоронения архиепископа Иоанна Смирнова, о котором говорили наши авторы, свидетельства которых опубликованы выше.
Мечта Владыки исполнилась, и этим летом он побывал в Иркутске.
Вот почему, наверное, так много детей собрано у могилы – в надежде на то, что они доживут до этих дней.
Через некоторое время пришло вышеприведенное нами письмо архиепископа Анатолия с подтверждением факта захоронения.
Главный храм в честь иконы Знамения Богоматери был освящён Святителем Софронием 26 ноября 1762 года. Ещё ранее, в 1760 году, им же был освящён левый северо-западный придел в честь Святителя Николая Мирликийского. В Иркутском Знаменском кафедральном соборе и доныне сохраняется антиминс, освящённый и подписанный рукой Святителя Софрония 30 января 1770 года.
1. Протоиерей Анатолий Дмитрук. Патерик Сибирских святых и подвижников благочестия. Единецко-Бричанская епархия. 2006 г.
2. Жития Сибирских святых. Сибирский патерик. По благословению Преосвященного Сергия епископа Новосибирского. 1998 г.
3. Священник Анатолий Просвирнин. Святитель Софроний, епископ Иркутский и всея Сибири чудотворец. Журнал Московской Патриархии. № 9. 1971 г.
4. Протоиерей Милий Чефранов. Блаженный Софроний, 3-й епископ Иркутский. г. Урга (Монголия). 1903 г.
5. Деяния Священного Собора архипастырей Православной Российской Церкви (10 / 23 апреля 1918 года) и Указы Святейшего Патриарха и Священного Синода о прославлении Святителя Софрония, третьего епископа Иркутского. Рукопись из архива автора.
6. Акафисты Святителям Иннокентию и Софронию, епископам Иркутским и всея Сибири чудотворцам. По благословению архиепископа Иркутского и Ангарского Вадима. Иркутск. 2000 г.
7. Татьяна Романцова и Ирина Калинина. Духовный вертоград Сибири. Журнал “Земля Иркутская”. № 14. 2000 г.
8. Н. С. Романов. Летопись города Иркутска за 1902 – 1924 г.г. г. Иркутск. 1994 г.
9. Юрий Колмаков. Посмертная судьба Святителя Софрония (к 230-летию со дня смерти). Журнал “Земля Иркутская”. № 17. 2001 г.
10. Составитель Ю. П. Колмаков. Иркутская летопись 1661 – 1940 гг. Иркутск. 2003 г.
11. Опись Иркутского Богоявленского собора за 1924 г. (ГАИО, ф.592, оп.1, д.7, л.5 об.)
12. Иркутские Епархиальные Ведомости. 1906 г. № 20 прибавления. 1908 г. № 9, 12, 13, 16. 1911 г. № 11. 1 июня. 1916 г. № 3, 7, 7 с прибавлениями, 14.
13. И. В. Калинина. Православные храмы Иркутской епархии XVII – начало XX века. Москва. 2000 г.
14. Архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим. «Во Святем Духе брат наш», - Восточно-Сибирская правда. 06.10.2001. Вкладка: «Историко-краеведческая страница», №15.
15. ortho-rus.ru/titles/bishops.htm
16. egregor.ru/pravoslavie/mitropolit.html
_______________________________________________
Материал опубликован в журнале "Сибирь", № 5, 2008 года
